Неточные совпадения
Когда она вышла в гостиную, не он, а Яшвин встретил ее взглядом. Он
рассматривал карточки ее
сына, которые она забыла на столе, и не торопился взглянуть на нее.
18… года октября 27 дня ** уездный суд
рассматривал дело о неправильном владении гвардии поручиком Андреем Гавриловым
сыном Дубровским имением, принадлежащим генерал-аншефу Кирилу Петрову
сыну Троекурову, состоящим ** губернии в сельце Кистеневке, мужеска пола ** душами, да земли с лугами и угодьями ** десятин.
— Квартира тебе есть, учитель есть! — говорил он
сыну, но, видя, что тот ему ничего не отвечает, стал
рассматривать, что на дворе происходит: там Ванька и кучер вкатывали его коляску в сарай и никак не могли этого сделать; к ним пришел наконец на помощь Симонов, поколотил одну или две половицы в сарае, уставил несколько наискось дышло, уперся в него грудью, велел другим переть в вагу, — и сразу вдвинули.
Но скоро она утомилась следить за рассказом и стала
рассматривать гостей, незаметно для
сына и для них.
Она не отвечала, подавленная тягостным разочарованием. Обида росла, угнетая душу. Теперь Власовой стало ясно, почему она ждала справедливости, думала увидать строгую, честную тяжбу правды
сына с правдой судей его. Ей представлялось, что судьи будут спрашивать Павла долго, внимательно и подробно о всей жизни его сердца, они
рассмотрят зоркими глазами все думы и дела
сына ее, все дни его. И когда увидят они правоту его, то справедливо, громко скажут...
Когда я вошел на галерею, она взяла мою руку, притянула меня к себе, как будто с желанием
рассмотреть меня поближе, и сказала, взглянув на меня тем же несколько холодным, открытым взглядом, который был у ее
сына, что она меня давно знает по рассказам Дмитрия и что для того, чтобы ознакомиться хорошенько с ними, она приглашает меня пробыть у них целые сутки.
— Надо бы подумать об этом, мой друг! — сказала она словно мимоходом, не глядя на
сына и
рассматривая на свет руки, точно они составляли в эту минуту главный предмет ее внимания.
— Мёдом-с, — липовый мёд, соты! — тыкая пальцем в стол, говорил Кожемякин, упорно
рассматривая самовар, окутанный паром. И неожиданно для себя предложил: — Вы бы медку-то взяли, — для
сына?
— Может быть, мы обрушимся на него еще ночью, — говорил ее
сын, — если ночь будет достаточно темна! Неудобно убивать, когда солнце смотрит в глаза и блеск оружия ослепляет их — всегда при этом много неверных ударов, — говорил он,
рассматривая свой меч.
— Во имя отца и
сына и святого духа,
рассмотрим козни дьяволов при свете правды, коснёмся их нашим простым русским умом и увидим, как они рассыплются прахом на глазах наших.
Князь не осмелился даже подойти к ней и пробрался было в соседнюю комнату, чтобы взглянуть на
сына; но и того ему акушерка на одно мгновение показала, так что он
рассмотрел только красненький носик малютки.
Он старался придумать способ к бегству, средство, какое бы оно ни было… самое отчаянное казалось ему лучшим; так прошел час, прошел другой… эти два удара молотка времени сильно отозвались в его сердце; каждый свист неугомонного ветра заставлял его вздрогнуть, малейший шорох в соломе, произведенный торопливостию большой крысы или другого столь же мирного животного, казался ему топотом злодеев… он страдал, жестоко страдал! и то сказать: каждому свой черед; счастие — женщина: коли полюбит вдруг сначала, так разлюбит под конец; Борис Петрович также иногда вспоминал о своей толстой подруге… и волос его вставал дыбом: он понял молчание
сына при ее имени, он объяснил себе его трепет… в его памяти пробегали картины прежнего счастья, не омраченного раскаянием и страхом, они пролетали, как легкое дуновение, как листы, сорванные вихрем с березы, мелькая мимо нас, обманывают взор золотым и багряным блеском и упадают… очарованы их волшебными красками, увлечены невероятною мечтой, мы поднимаем их,
рассматриваем… и не находим ни красок, ни блеска: это простые, гнилые, мертвые листы!..
Семен Матвеич, который сидел возле
сына и
рассматривал планы, вдруг нахмурился.
Он обернулся к ней. На губах ее играла усмешка, незнакомая ему, и вся она — круглая, мягкая и свежая, как всегда, в то же время была какая-то новая, чужая. Она переводила свои зеленоватые глаза с отца на
сына и грызла арбузные семечки белыми мелкими зубами. Яков тоже с улыбкой
рассматривал их, и несколько неприятных Василию секунд все трое молчали.
Так, думая то о
сыне, то о Сережке и больше всего о Мальве, Василий возился на песке и всё ждал. Беспокойное настроение незаметно перерождалось у него в темную подозрительную мысль, но он не хотел остановиться на ней. И, скрывая от себя свое подозрение, он провел время до вечера, то вставая и расхаживая по песку, то снова ложась. Уже море потемнело, а он всё еще
рассматривал его даль, ожидая лодку.
Образ остановился неподвижно, и я долго и очень спокойно, очень внимательно
рассматривал, как играет огонь в хрустале графина, разглядывал обои и думал, почему не спит
сын: уже ночь, и ему пора спать.
Юра
рассматривал посыльных — странных людей из того мира, и прохаживался перед ними с видом простым и важным как
сын именинницы, встречал господ, провожал торты — и к полудню так изнемог, что вдруг возненавидел жизнь.